«Не забывайте меня, пожалуйста»
История Людмилы Карловны из Дома престарелых
— Я осталась одна. В 2010 году муж умер, в 2015 — сын. Я осталась одна с собачкой и котиком. Тяжеловато было, конечно, одной. Я не представляла, как я буду. Ой, я сейчас расплачусь… (пауза). Сейчас. А тут еще случился пожар… Квартира сгорела, котик сгорел, собачка осталась жива. Но знаете, здесь мне легче. Я хожу, я не одна, мне здесь очень хорошо.
В Доме престарелых и инвалидов мы организовали концерт и привезли сладкие угощения. Людмила Карловна пришла к самому началу. Она очень любит такие мероприятия. С упоением и интересом ловит поток радости со сцены. А еще наслаждается возможностью быть среди людей. Ей очень важно быть среди людей. Она сильно скучает по тем людям, которых потеряла. А потерянной квартире почти радуется. «Может, меня Бог услышал и сюда послал. Чтобы я не была одна» — говорит.
Концерт в Доме престарелых и инвалидов
«Луч Маяка» помогает людям в трудной жизненной ситуации: бездомным людям, людям с инвалидностью, одиноким пожилым людям, тем, кто вышел из тюрем и еще не нашел работу. Мы помогаем людям продуктами, кормим обедами, предоставляем средства гигиены, одежду, обувь. Также организовываем для них праздники и концерты. Это возможно исключительно благодаря помощи неравнодушных людей - наша организация существует только за счет ваших переводов.
Новостное агентство и цирк
«У меня очень интересная жизнь была»
Она всю жизнь была с людьми. Работала машинисткой в Агентстве печати «Новости» — «в солидной организации, которая вещала о жизни Беларуси для наших соотечественников за границей». Такие агентства существовали во всех 15 союзных республиках и имели серьезный вес.
— Какие-то материалы шли из Москвы по телетайпу, а какие-то рукописи мне ребята передавали, я писала тексты.
Некоторые из коллег Людмилы Карловны сейчас стали знаменитостями. Например, Юрий Сергеевич Иванов — фотограф-легенда, лауреат международного конкурса World Press Photo», чей снимок «Летучка» признан лучшей фотографией мира за 10 лет (1980–1990). Знает она и Игоря Соколова, главного редактора и директора газеты «Аргументы и Факты в Беларуси».
После распада СССР агентство ликвидировали, а Людмила Карловна стала работать… в цирке.
— Делали передачу о цирке, который в Минск приехал. Я посмотрела и говорю: «Юрий Сергеевич, познакомьте» (речь про того самого фотографа Юрия Иванова — прим. автора). Он говорит: «Людмила Карловна, приезжайте, я там буду тогда-то и тогда-то». А им в программу нужен был служащий по уходу за животными. Взяли меня.
— Какие-то материалы шли из Москвы по телетайпу, а какие-то рукописи мне ребята передавали, я писала тексты.
Некоторые из коллег Людмилы Карловны сейчас стали знаменитостями. Например, Юрий Сергеевич Иванов — фотограф-легенда, лауреат международного конкурса World Press Photo», чей снимок «Летучка» признан лучшей фотографией мира за 10 лет (1980–1990). Знает она и Игоря Соколова, главного редактора и директора газеты «Аргументы и Факты в Беларуси».
После распада СССР агентство ликвидировали, а Людмила Карловна стала работать… в цирке.
— Делали передачу о цирке, который в Минск приехал. Я посмотрела и говорю: «Юрий Сергеевич, познакомьте» (речь про того самого фотографа Юрия Иванова — прим. автора). Он говорит: «Людмила Карловна, приезжайте, я там буду тогда-то и тогда-то». А им в программу нужен был служащий по уходу за животными. Взяли меня.
Через месяц молодая Людмила вместе с цирком уехала из Минска, а вернулась спустя полжизни — через 20 лет. Все это время они цирковой труппой ездили по миру, а сын Людмилы рос в прямом смысле на колесах.
— У меня очень интересная жизнь была. Для меня интересная. Считайте я чуть ни весь мир объездила. Я же с верблюдами работала, с лошадьми, с обезьянками… — улыбается женщина. — а когда вернулись, сын уже взрослый, в армию пошел. И пошли в армию поездки.
Дома Людмила Карловна не сидела: работала то санитаркой, то дворником. Уходила на пенсию ветераном труда, с огромным стажем и спокойной душой. Впереди ждала спокойная, тихая старость.
— У меня очень интересная жизнь была. Для меня интересная. Считайте я чуть ни весь мир объездила. Я же с верблюдами работала, с лошадьми, с обезьянками… — улыбается женщина. — а когда вернулись, сын уже взрослый, в армию пошел. И пошли в армию поездки.
Дома Людмила Карловна не сидела: работала то санитаркой, то дворником. Уходила на пенсию ветераном труда, с огромным стажем и спокойной душой. Впереди ждала спокойная, тихая старость.
Потери
«Боже, как я буду жить без сына, без мужа»
Муж Людмилы Карловны умер неожиданно — подавился кусочком салями и задохнулся.
— Он старше меня был на 15 лет. Беззубый. Любил пососать копченую колбасу, салями. Я не слышала. Хоть бы единый звук. А у нас ремонт капитальный как раз был в доме. Я говорю строителям: «Подойдите, посмотрите, кажется, Леонид Павлович не дышит». Они зашли: да, мертвый. А вскрытие уже показало, что инородный предмет — кусочек салями.
Этот удар Людмила Карловна еще удержала: через какое-то время пришла в себя, жила дальше. Но вторая потеря сбила с ног — у сына случился инфаркт. Сорок минут пытались реанимировать — не спасли. Вскрытие показало, что это был уже второй рубец, выходит, первый инфаркт перенес на ногах.
— Что у мальчика моего было, не знаю. Никогда, чтобы он волновался. Всегда на одной кондиции или радовался. Никогда не было никаких вспышек. А при вскрытии — второй рубец.
Как она справлялась с этой потерей, тяжело даже представлять. На протяжении нашей недолгой беседы при каждом воспоминании о сыне, слезы начинали литься из глаз Людмилы Карловны сами, а она их даже не пыталась вытирать — будто не замечала уже, привыкла.
— Он старше меня был на 15 лет. Беззубый. Любил пососать копченую колбасу, салями. Я не слышала. Хоть бы единый звук. А у нас ремонт капитальный как раз был в доме. Я говорю строителям: «Подойдите, посмотрите, кажется, Леонид Павлович не дышит». Они зашли: да, мертвый. А вскрытие уже показало, что инородный предмет — кусочек салями.
Этот удар Людмила Карловна еще удержала: через какое-то время пришла в себя, жила дальше. Но вторая потеря сбила с ног — у сына случился инфаркт. Сорок минут пытались реанимировать — не спасли. Вскрытие показало, что это был уже второй рубец, выходит, первый инфаркт перенес на ногах.
— Что у мальчика моего было, не знаю. Никогда, чтобы он волновался. Всегда на одной кондиции или радовался. Никогда не было никаких вспышек. А при вскрытии — второй рубец.
Как она справлялась с этой потерей, тяжело даже представлять. На протяжении нашей недолгой беседы при каждом воспоминании о сыне, слезы начинали литься из глаз Людмилы Карловны сами, а она их даже не пыталась вытирать — будто не замечала уже, привыкла.
Людмила Карловна. После концерта всем жителям Дома престарелых дети-артисты вручили сладкие подарки, которые мы подготовили
"Я говорю строителям: «Подойдите, посмотрите, кажется, Леонид Павлович не дышит»"
— Славочка уже умер в 15-м году. В 18-м году я сделала из журнальных вырезок для Мирточки своей, собаки, фото такое. И котик, Рыжик, был похож на котика из рекламы, тоже вырезала. Я думала: «Боже, как я буду жить без сына, без мужа». Я не представляла, как я буду, что будет со мной, как я одна останусь, ведь никого из родственников нет. А Господь Бог, наверное, услышал меня. Надеюсь, что это так. Потому что все совпадает.
Нам не узнать, было это испытание от Бога, дьявола или людей. Но в 2019 году в квартире Людмилы Карловны случился пожар.
Нам не узнать, было это испытание от Бога, дьявола или людей. Но в 2019 году в квартире Людмилы Карловны случился пожар.
Квартира
«Я с квартирным вопросом обманутая им. Но это все чушь, ложь»
— Горит все. Кот Рыжик мой. Так кричал крепко. Не знаю из-за чего пожар. Следствие искало виновника. Меня забрали в больницу, я там месяц пролежала. А после больницы к соседке Галочке попала. Мне было там хорошо.
После всех пережитых потрясений здоровье Людмилы Карловны сильно ухудшилось.
— Сначала позвоночник на почве всего этого ужаса, который произошел с пожаром. Потом опорно-двигательный аппарат — тут уже по старости. Вообще ходить не могла. Боли страшные. Три с половиной года не могла ходить, лежала. Пила обезболивающие.
Все это время Людмила Карлова жила у соседки. После пожара ей полагалась другая квартира, но чтобы ее получить, нужно было заниматься: писать заявления, куда-то ходить, что-то оформлять. У женщины не было на это ни моральных, ни физических ресурсов.
— Мне все шептали: не слушай домоуправление, того не слушай, это не слушай, обманут. А моя соседка Галка говорит: «У меня есть Виталий Николаевич, он мне очень помог». Он однокомнатную квартиру разменял на малогабаритки: отдельно ей и брату. Я Галке я верила, я ее 60 лет знаю, а то и больше. Она меня с ним познакомила, и он взял надо мной шефство. Вот так я оказалась тут.
Все вопросы, связанные с квартирой, Виталий Николаевич взял на себя. И Людмила Карловна потеряла квартиру.
— Как он делал, как оформлял документы, с пожаром этим справился. Все, что необходимо было для меня, он все делал за меня. Я не могу сказать, как там, что там было. Это человек очень достойный. Куда он меня только ни возил: и в санаторий, и в интернат сюда привозил, показывал. Говорил: «Мы вас в лучший интернат определим». Я с квартирным вопросом обманутая им. Но это все чушь, ложь. Я себя обманутой не считаю — он просто не успел для меня ничего сделать. — уверена женщина.
После всех пережитых потрясений здоровье Людмилы Карловны сильно ухудшилось.
— Сначала позвоночник на почве всего этого ужаса, который произошел с пожаром. Потом опорно-двигательный аппарат — тут уже по старости. Вообще ходить не могла. Боли страшные. Три с половиной года не могла ходить, лежала. Пила обезболивающие.
Все это время Людмила Карлова жила у соседки. После пожара ей полагалась другая квартира, но чтобы ее получить, нужно было заниматься: писать заявления, куда-то ходить, что-то оформлять. У женщины не было на это ни моральных, ни физических ресурсов.
— Мне все шептали: не слушай домоуправление, того не слушай, это не слушай, обманут. А моя соседка Галка говорит: «У меня есть Виталий Николаевич, он мне очень помог». Он однокомнатную квартиру разменял на малогабаритки: отдельно ей и брату. Я Галке я верила, я ее 60 лет знаю, а то и больше. Она меня с ним познакомила, и он взял надо мной шефство. Вот так я оказалась тут.
Все вопросы, связанные с квартирой, Виталий Николаевич взял на себя. И Людмила Карловна потеряла квартиру.
— Как он делал, как оформлял документы, с пожаром этим справился. Все, что необходимо было для меня, он все делал за меня. Я не могу сказать, как там, что там было. Это человек очень достойный. Куда он меня только ни возил: и в санаторий, и в интернат сюда привозил, показывал. Говорил: «Мы вас в лучший интернат определим». Я с квартирным вопросом обманутая им. Но это все чушь, ложь. Я себя обманутой не считаю — он просто не успел для меня ничего сделать. — уверена женщина.
"Я Галке я верила, я ее 60 лет знаю, а то и больше. Вот так я оказалась в интернате
Но Виталия Николаевича арестовали. А Людмила Карловна поехала жить в интернат.
— Был бы не в заключении Виталий Николаевич, я бы все равно попала сюда. Процесс просто ускорился в связи с его арестом.
Осторожно спрашиваю про собаку.
— Я же руки на себя наложить хотела. И сброситься с собачкой. Женщина одна говорит: «Как вы, а как вы дальше будете жить?». Я говорю: «Сброшусь с балкона. Собачку в руки и — с балкона. В интернат нельзя, куда ее, не знаю, куда ее определить». Она говорит: «Я ее заберу. Только поклянитесь, что ничего с собой не сделаете». А моей Мирточке было уже 16 лет. Она говорит: «Я ее и похороню. Только пообещайте, что ничего не сделаете с собой» (плачет).
Интернат
«Я здесь в раю. Я здесь умру»
В интернате 76-летняя Людмила Карловна живет почти три года. За это время поправила здоровье: лечение, физкультура, массажи помогли, и женщина начала ходить, опираясь на «треножку». Это кардинально изменило ее качество жизни — она больше не лежит неподвижно, а ходит, даже иногда выезжает в город.
— Сейчас говорят, что открываются еще интернаты. Если мне предложат, я буду упираться, я не уйду отсюда. Мне не нужны ни бассейны, ни отдельные комнаты, ничего. Мне тут очень хорошо. Я здесь в раю. — улыбается Людмила Карловна.
С восхищением и большим теплом женщина рассказывает про свою жизнь здесь.
— Посмотрите. Я трудотерапией занимаюсь. Вот что мы делаем — мы шьем кукол вместе с педагогом. Она проектирует, а я украшаю. Это моя Анна Анатольевна делает, моя радость. Посмотрите, какая красота! Как мне не радоваться? — Людмила Карловна с восторгом показывает на выставку кукол, которые они делали.
Больше всего женщина ценит не комфорт, чистоту и хорошие условия, а людей. Подробно и радостно говорит, как заботятся о ней врачи, как педагоги учат делать поделки, как не дает скучать персонал, всегда заботливо спрашивают, как она. Как приезжают концерты и иногда берут интервью.
— Сейчас говорят, что открываются еще интернаты. Если мне предложат, я буду упираться, я не уйду отсюда. Мне не нужны ни бассейны, ни отдельные комнаты, ничего. Мне тут очень хорошо. Я здесь в раю. — улыбается Людмила Карловна.
С восхищением и большим теплом женщина рассказывает про свою жизнь здесь.
— Посмотрите. Я трудотерапией занимаюсь. Вот что мы делаем — мы шьем кукол вместе с педагогом. Она проектирует, а я украшаю. Это моя Анна Анатольевна делает, моя радость. Посмотрите, какая красота! Как мне не радоваться? — Людмила Карловна с восторгом показывает на выставку кукол, которые они делали.
Больше всего женщина ценит не комфорт, чистоту и хорошие условия, а людей. Подробно и радостно говорит, как заботятся о ней врачи, как педагоги учат делать поделки, как не дает скучать персонал, всегда заботливо спрашивают, как она. Как приезжают концерты и иногда берут интервью.
"Я воспитала трех ребят соседской девочки. Ребята повзрослели, и забыли обо мне"
— Я счастлива тут, жить хочется (плачет). Так тоскливо без сына (плачет). Но у нас тут столько всего есть. Мне хорошо, мне уютно, мне легко, мне спокойно. Я здесь в раю. Я здесь умру. Я пришла спокойно дожить старость свою, умереть, чтобы меня похоронили. Я страдала, переживала, как я буду жить. А тут и пожар, и столько событий. Но благодаря пожару я здесь, я не одна, я счастлива.
Одиночество
«Телефона нет. Чтобы не расстраиваться»
Спрашиваю ее номер телефона. Она называет номер комнаты и говорит, что телефона нет.
— Телефон мне не нужен, мне больше ничего не надо. Я воспитала трех ребят соседской девочки. Она сама интернатская была, у нее жизнь тоже не сложилась. Сейчас она сама старенькая, ребята повзрослели, и забыли обо мне. А телефона нет — и, вроде, как не могут связаться. Чтобы не расстраиваться. Вот такая вот жизнь. И я счастлива. Больше нечего мне рассказать.
Людмила Карловна уходит смотреть концерт. Через полчаса мы снова встречаемся в коридоре.
— Не забывайте меня, пожалуйста. — тихо произносит женщина.
— Телефон мне не нужен, мне больше ничего не надо. Я воспитала трех ребят соседской девочки. Она сама интернатская была, у нее жизнь тоже не сложилась. Сейчас она сама старенькая, ребята повзрослели, и забыли обо мне. А телефона нет — и, вроде, как не могут связаться. Чтобы не расстраиваться. Вот такая вот жизнь. И я счастлива. Больше нечего мне рассказать.
Людмила Карловна уходит смотреть концерт. Через полчаса мы снова встречаемся в коридоре.
— Не забывайте меня, пожалуйста. — тихо произносит женщина.
Луч Маяка
Помогаем бездомным и нуждающимся людям
Подписывайтесь на нас в Instagram, чтобы быть на связи!
Вы можете поддержать нашу работу и стать одним из лучей маяка. Мы работаем исключительно благодаря помощи неравнодушных людей.
Варианты помощи:
Варианты помощи:
➡️ ЕРИП--> код услуги 5134701
➡️ ЕРИП --> Благотворительность, общественные объединения --> Помощь детям, взрослым --> Луч Маяка
➡️ благотворительный счёт: р/с BY59 ALFA 3135 2A15 9700 2027 0000
➡️можете привезти продукты, одежду, средства гигиены: +375 33 611 31 60 (Валерий)
➡️можете поддержать нас информационно: сделать репост или рассказать о нас своим знакомым.Читайте также
